Корней Петрович посмотрел на автомобили, суетливо снующие по дороге, и снисходительно усмехнулся – еще недавно и он был среди этих согнувшихся в железных коробках, нервно вцепившихся в руль, то и дело опасливо зыркающих на зеркала человечков. И вот теперь он вышагивает по тротуару – неторопливо, с чувством собственного достоинства, как и положено настоящему Пешеходу. «Пешеход…» Корней Петрович одними губами еще раз произнес это слово, даже высунул кончик языка, словно пробуя слово на вкус, и остался удовлетворен. Его новый статус ему явно нравился. Корнею Петровичу было уже под сорок. Сколько он себя помнил – он всегда передвигался на каком-нибудь транспорте. Младенцем – в коляске, в детстве – на велосипеде, когда окончил школу – отец купил ему «Запорожец», который безбожно тарахтел, а сокурсники изводили Корнея Петровича анекдотами типа: «– А вы знаете, почему у «Запорожцев» багажник спереди? – Потому что на такой скорости за вещичками надо присматривать...» Позже, когда Корней Петрович уже обзавелся работой, женой, двумя дочками, тещей, таксой, плазменной панелью и прочими атрибутами современного мужчины, он поменял «Запорожца» на подержанный «Хюндай» с правым рулем, из-за чего частенько не вписывался в свою полосу и ехал посередине дороги. Но всегда с грустью, как курица на стаю журавлей, смотрел он на людей, идущих по тротуарам, мечтая когда-нибудь оказаться среди них – гордых, независимых, свободных, не замечающих дорожных знаков, не посматривающих обреченно на стрелку указателя уровня бензина, при виде снега думающих о приближении новогодних праздников, а не о том, не пора ли ставить зимнюю резину. Но больше всего захватывало дух у Корнея Петровича, когда он видел как Пешеход, вдруг вспомнив о чем-то, резко разворачивался и шел в обратном направлении – на такой трюк был не способен ни один автомобилист, вынужденный наматывать километры в поисках места для разворота. Это была настоящая городская элита – для Пешеходов по всему городу были выстроены гордо возвышающиеся над проезжей частью тротуары, на которые категорически запрещалось въезжать автомобилям, Пешеходов не подкарауливали в засаде шакалы из ГИБДД, для Пешеходов не существовало во всем городе запретных зон. Да что там город – Пешеходы имели закрепленное в Конституции право идти вообще куда угодно – в лес, в поле, на речку – тогда как автомобилям было позволено передвигаться лишь по дорогам.
«Пешеход…» Язык коснулся верхней губы, и на секунду Корнею Петровичу показалось, что слово оставило после себя вкус земляники. Почему-то вспомнились забытые стихи из студенческой юности:
«Вкус земляники и дождь…
Мы лежим вдвоем, как сплетенные корни деревьев.
Ты никогда не уйдешь –
Я никогда не уйду. Это правда, поверь мне…»
Лицо девушки, с которой Корней Петрович делил землянику, уже стерлось в памяти, он помнил лишь, что она ездила на не новой, но довольно свежей «девяносто девятой» вишневого цвета, что по тем временам было круто. Интересно, что с ней сейчас. По-прежнему ездит на автомобиле или ей тоже удалось выбиться в Пешеходы? Да… Все мечтают об этом, но не каждому это удается. Корней Петрович довольно хмыкнул, вспомнив, что все мытарства на пути к заветному званию Пешехода уже позади. Самым сложным было вернуть водительские права в ГИБДД. Инспекторы лютовали, чувствуя, что очередная группа автовладельцев ускользает из-под их власти. Вопросы были один каверзнее другого. «Каковы правила передвижения лиц в инвалидных колясках без двигателя». «Разрешается ли самовольная установка дорожных знаков и светофоров». «Каковы правила прогона стада животных через железнодорожные пути». Немало бессонных ночей провел Корней Петрович, заучивая наизусть положения Правил дорожного движения в редакции некоего Громоковского, зато на экзамене натренированный мозг выдавал нужные ответы со скоростью Яндекса. На практическом экзамене одного кандидата в Пешеходы выгнали только за то, что на упражнении «Пешеходный переход» он всего лишь пошевелил левой ногой при желтом сигнале светофора. Целый день инспекторы измывались над экзаменуемыми, понимая, что больше такой возможности им не представится, но, наконец-то, все осталось позади. Поредевшая после экзамена группа счастливчиков выстроилась к амбразуре в управлении ГИБДД, чтобы сдать тетке с погонами лейтенанта и взглядом рентгеновского интроскопа пластиковые карточки водительских прав. Официально Корней Петрович уже не считался водителем, но для получения заветного звания Пешехода оставался еще один важный шаг – он не мог считаться Пешеходом, пока у него в собственности находился автомобиль, нужно было срочно избавиться от компрометирующей звание Пешехода груды железа. Несколько недель Корней Петрович безуспешно искал покупателя на свой «Хюндай», но как только потенциальные покупатели узнавали, что Корней Петрович продает машину с целью стать Пешеходом – все, словно сговорившись, бросали на него злобный завистливый взгляд и молча уходили. Наконец двоюродный брат надоумил Корнея Петровича сказать очередному покупателю, что «Хюндай» продается с целью внести первоначальный взнос за новенький «Опель Антара». Покупатель с жалостью и сочувствием посмотрел на Корнея Петровича, и выложил деньги.
«Пешеход…» Какое же все-таки наслаждение – не зависеть от дорог и капризов автосервиса, не прислушиваться к скрипу в правой передней подвеске, ИДТИ куда хочешь и когда хочешь! Корней Петрович на секунду остановился, вдохнул теплого весеннего воздуха, пахнущего дождем и бензином, посмотрел на небо, игриво обещающее скоротечный грибной дождик, резко развернулся и пошел в магазин за новыми ботинками.
